Конные варвары - Страница 3

Время для перемен проходит. Каждый день на Пирре – это еще один поворот колеса… Выигрыш – это всего лишь выжидание, а когда выпадет твой номер – это всегда несомненно – смерть. Сколько человек погибло со времени его прибытия сюда? Кажется, он становится таким же равнодушным к смерти, как и настоящие пирряне.

Если возможны какие-либо изменения вообще, то он единственный человек, который может их осуществить. Однажды ему показалось, что он решил смертоносные проблемы этой планеты: тогда он доказал пиррянам, что безжалостная и бесконечная война – их собственное поражение. Но война все еще продолжается. Знание истины вовсе не всегда означает согласие с ней. Пирряне, способные примириться с условиями сосуществования, оставили город и ушли далеко вглубь планеты, чтобы избежать физического и духовного давления ненависти, окружающей город. Оставшиеся пирряне, хоть и убедились в том, что это их собственные чувства заставляют войну продолжаться, в глубине души не верили в это. И каждый раз, когда они смотрели на ненавистную им землю, враг приобретал новые силы и возобновлял нападение. Думая об неизбежном конце ожидавшем город, Язон чувствовал себя подавленным. Осталось так много людей, не способных примирить себя с планетой. Они были частью той войны, как гиперспециализированные жизненные формы – порождение смеси ненависти и страха.

Необходимы перемены. Язон задумался над тем, насколько пирряне способны осознать их неизбежность.

Было пятнадцать двадцать, когда Язон вошел в кабинет Керка: его задержало срочное сообщение, полученное по джамп-связи. У всех собравшихся в кабинете было одно и тоже выражение холодной ярости. У пиррян слишком мало терпения и еще меньше терпимости. Они все такие одинаковые – и в то же время разные.

Керк, седовласый и бесстрастный, способен был лучше остальных контролировать свои чувства. Это, несомненно, объяснялось его общением с жителями других планет. Этого человека нужно было убедить в первую очередь: если стремительное воинственное общество пиррян способно было иметь вождя, то таким вождем был Керк.

Черты ястребиного лица Бруччо, как всегда были искажены выражением подозрительности. Это выражение было вполне оправдано. Как врач, исследователь и эколог, он был единственным авторитетом в области жизненных форм Пирра. Он обязан был быть подозрительным. Однако, в конечном счете, он был ученым, и его можно было убедить фактами.

Рес, вождь корчевщиков, людей, успешно приспособившихся к жизни на смертоносной планете. Он не был вовлечен в чувство ненависти, заполнявшее остальных, и Язон рассчитывал на его поддержку.

Мета, родная и любимая, более сильная, чем мужчина, ее мощные руки могут обнять со страстью – или переломать кости. Знает ли холодный и практичный ум, скрытый в этом прекрасном женском теле, что такое любовь? Или просто гордость обладания чужестранцем Язоном дин-Альтом? Он это выяснит, но не сейчас, сейчас Мета была столь же нетерпелива и опасна, как остальные.

Язон закрыл за собой дверь и неискренне улыбнулся. – Привет всем, – сказал он. – Надеюсь, вы не думаете, что я нарочно заставил вас ждать?

Он быстро вошел, не обращая внимания на хмурое выражение лиц всех собравшихся.

– Я уверен, что вам всем будет приятно узнать, что я разбит, разорен и тону.

Выражение их лиц прояснилось, они обдумывали услышанное. Только одна мысль в одно время – в этом весь пиррянин.

– У тебя миллионы в банке, – сказал ему Керк, – и нет никакой возможности их проиграть.

– Когда я играю, я выигрываю, – сообщил ему Язон со спокойным достоинством. – Я разорен, так как истратил свой последний кредит. Я купил космический корабль, он на пути сюда.

– Зачем? – Вопрос Меты выразил общее мнение всех собравшихся.

– Я покидаю эту планету и беру тебя, а также стольких, сколько смогу, с собой.

Язон отлично понимал их мысли. Хорошая или плохая – а на самом деле, она была худшей в Галактике – это была их планета, их дом. Он должен сделать идею привлекательной, вызвать у них энтузиазм, заставить забыть все прочее. Апеллировать к разуму можно потом, вначале нужно обратиться к их чувствам. Он отлично понял значение этого щелканья их неизменных пистолетов. – Я открыл планету, еще более смертоносную, чем Пирр.

Бруччо засмеялся с холодным недоверием, и остальные закивали, соглашаясь с ним.

– Предполагается, что это будет для нас привлекательным? – Спросил Рес, единственный из пиррян, родившийся не в городе и поэтому лишенный их любви к насилию. Язон подмигнул ему, ободренный тем, что тот угадал способ, которым Язон собирался убедить остальных.

– Я говорю смертоносную, потому что она содержит наиболее опасную из всех существующих форму жизни. Более быструю, чем шипокрыл. Более злобную, чем рогатый дьявол. Более упорную, чем когтистый ястреб. И этому перечню нет конца. Я нашел планету, где постоянно живет это создание.

– Ты говоришь о человеке? – Спросил Керк, как обычно сообразивший быстрее остальных.

– Да. Люди, которые более опасны, чем существа на Пирре, потому что пирряне поколениями естественного отбора приспосабливались к защите от любых опасностей, к защите. Что вы скажете о мире, где люди тысячелетиями воспитывались для нападения, убийства и разрушения безо всякой мысли о последствиях. Как вы думаете, какими будут люди, выжившие в условиях такого всеобщего уничтожения?

Они размышляли над его словами, и по выражению их лиц было видно, что идея им не очень нравится. Они мысленно объединились против нового врага, и Язон решил продолжать, чтобы попытаться убедить их.