Конные варвары - Страница 26

Действительно, что я знаю об этом? – Язон напряженно размышлял, следя за выражением вождя. Что может варварский жонглер знать об этом? И если это ловушка, то что должен Язон ответить?

Глава 9

Мета не протестовала, когда Язон смыл кровь и грязь с ее ран и смазал их дезинфицирующей жидкостью. Аптечка наложила четырнадцать швов на рану на голове, но это было сделано, пока Мета была без сознания, а потом Язон покрыл выбритое место повязкой. После этого она пришла в себя, но не двигалась и не жаловалась, когда ему пришлось положить два шва на ее разбитую верхнюю губу.

Гриф тяжело дышал и стонал из глубины мехов, которыми укрыл его Язон. Раны мальчика были большей частью поверхностными и аптечка посоветовала покой, с чем Язон был вполне согласен.

– Теперь все, – сказал Язон. – Тебе нужно отдохнуть.

– Их было слишком много, – сказала Мета, – но мы сделали все, что могли. Дай мне зеркало. Они удивили меня, напав вначале на мальчика, но это был хитрый план. Гриф в конце концов упал. Тогда они набросились на меня, и я не могла больше говорить с тобой. – Она взяла у Язона полированное зеркало, мельком взглянула в него и протянула обратно. – Я ужасно выгляжу. Это была короткая схватка, я не помню ее ясно. У многих из них были дубинки, а женщины старались ударить меня по ногам. Я убила троих или четверых, прежде чем упала. Что произошло дальше? – Язон взял кожаный мешок с ачадом, открыл его горлышко.

– Выпьешь? – Спросил он, но Мета отрицательно покачала головой. Он сделал большой глоток. – Опуская подробности, просто скажу, что я послал за вами отряд воинов. Они привезли вас обоих и несколько членов племени Крысы – все они теперь мертвы. Я сам убил одного из них, здорового, в лучшем пиррянском стиле и не испытываю ни малейшего чувства стыда. Но мне пришлось отдать свой нож Темучину, который немедленно заметил высокий уровень технологии пиррян. Я очень рад, что ковал его вручную и что следы этого заметны на лезвии. Он спросил, знаем ли мы, пирряне, об огнестрельном оружии и это испугало меня. Я увернулся от ответа, сказав, что ничего не знаю – только слухи и название, но, возможно, другие в нашем племени знают больше.

– Он вспомнит об этом в свое время, я думаю. Тебе не следует разговаривать с этим парнем.

– Но он хочет, чтобы мы переехали. На рассвете мы снимаем наш камач и переедем в другой лагерь, сказав «до свидания» Шейнину и его племени. А чтобы мы не передумали, здесь снаружи ждет взвод воинов Темучина. Я еще не решил, считать себя пленником или нет.

– Я знаю, что выгляжу ужасно, – сказала она, кивая головой.

– Для меня ты выглядишь отлично, дорогая, – ободряюще сказал ей Язон. Он настроил аптечку на «полный покой» и прижал ее к руке Меты. Она не протестовала. С чувством вины, с сознанием, что он один ответственен за перенесенную ими боль, Язон уложил ее на меха рядом с мальчиком и укрыл их обоих. Что за безумная глупость заставила его впутать женщину и ребенка в это убийственное дело?

Потом он вспомнил, что условия здесь намного лучше, чем на Пирре, и что он, возможно, спас им жизнь, увезя сюда. Он смотрел на их раны и ушибы и думал, что они может быть, поблагодарят его за это когда-нибудь.

Утром раненые пирряне уже смогли выбраться из камача, поэтому Язон смог организовать его разборку солдатами. Убирать камач – женская работа, но Язон не позволил ни одной женщине из племени Шейнина приблизиться к нему. Он был уверен, что после недавних смертей, вражда к ним усилилась и вовлекла большую часть племени. Но Язону пришлось отдать солдатам большую часть своего первосортного ачада, только тогда они согласились взяться за работу и загрузить эскунг. Язон помог сесть Мете и Грифу, привязал их и укутал мехами, и маленький караван выступил, сопровождаемый мрачными взглядами.

В лагере Темучина было достаточно женщин, чтобы выполнить эту не мужскую работу, так что мужчины лишь стояли и смотрели, что и было их основным занятием. Язон не мог присматривать за работой. Он поручил это Мете, так как ему было приказано явиться к Темучину.

Два охранника у входа в камач вождя с опаской посторонились при виде Язона. В конце концов он заслужил авторитет у рядовых воинов. Темучин был один, он держал покрытый кровью нож Язона. Язон остановился, но потом успокоился, видя, как Темучин быстрым взмахом послал нож в туловище козы, служившее ему мишенью. Нож вонзился по рукоятку.

– Этот нож хорошо уравновешен, – сказал Темучин. – Его легко метать. Язон молча кивнул, он понимал, что не для обсуждения достоинства ножа вызвал его вождь.

– Рассказывай все, что знаешь о порохе, – приказал Темучин, наклоняясь и извлекая нож из туши.

– Я мало что могу сказать.

Темучин выпрямился и взглянул на Язона, пробуя острие ножа на своей мозолистой ладони.

– Рассказывай все, что знаешь. Немедленно. Если бы у тебя был порох, мог бы ты его взорвать с большим шумом?

Язон оказался в сложном положении. Если Темучин решит, что он лжет, большой нож окажется в его внутренностях с такой же легкостью, как и в туше козы. Вождь кое-что несомненно знал о свойствах пороха, поэтому нельзя было обманывать его. Нужно было принимать решение.

– Хотя я сам никогда не видел пороха, я слышал, что о нем рассказывали. Я знаю как сделать, чтобы он взорвался.

– Я так и думал, что ты знаешь, – нож с глухим стуком погрузился в тушу. – Я думаю, что ты знаешь много такого, о чем не говоришь мне.

– Бывают секреты, которые человек клянется не разглашать. Но Темучин мой хозяин, и я буду помогать ему, чем только могу.